Инженер Анатол Опря из Единец состоит на учете психиатров около 24 лет. И ровно столько же времени он пытается доказать, что является жертвой репрессивной психиатрии. «Я никогда не был психически больным. Сумасшедшей была система, которая упекла меня в дом умалишенных только за то, что я не вписывался в стандарт «homo sovieticus», - говорит A. Опря. Подобно ему, немало других людей, подвергшихся принудительному «лечению» в психбольницах, продолжают добиваться справедливости, хотя Закон о реабилитации жертв политических репрессий вступил в силу еще в 1992 году. Создание Комиссии по изучениюи оценке тоталитарногокоммунистического режима внушило им новые надежды. Исполняющий обязанности президента Республики Молдова Михай Гимпу обещает, что эта комиссия будет расследовать также и случаи помещения в психиатрические лечебницы за политические убеждения.

Диагноз умалишенного на основе... анализа мочи

Анатол Опря, которому сейчас 64 года, был объявлен умственно больным в 1986 году за то, что ходил на улице в защитной маске. Человек занедужил – возникло заболевание печени, и он считал, что причиной тому загрязненный воздух, поэтому сшил себе защитную маску, которую периодически надевал и прикрывал шарфом, чтобы в глаза не бросалась. Будучи на обычном медосмотре в Республиканской клинической больнице, он рассказал врачу о маске. Врач сказал, что ему необходимо серьезно обследовать печень и… отправил его в поселок Костюжень (ныне Кодру). Как говорит Анатол Опря, он даже не подозревал, что там находится психиатрическая больница. Он понял что происходит только тогда, когда за ним захлопнулась дверь, как в мышеловке,  а врач сказал ему, что только психически ненормальный человек может разгуливать по улицам в маске. Он не стал сопротивляться и согласился на госпитализацию, надеясь на помощь односельчанина – профессора этой клиники. И односельчанин «помог» - поставил диагноз «вялотекущая шизофрения, параноидальный синдром», назначив курс лечения, продолжительностью в 75 дней. «Не было никакого обследования! Только анализ мочи взяли!», - говорит Опря. Он предполагает, что его маска не понравилась властям, которые толи восприняли ее как издевательство, толи не хотели открыто признать существование проблемы загрязнения окружающей среды.

Месть начальников?

Бывшие сослуживцы вспоминают, что очень удивились известию, что Анатол Опря попал в «психушку», поскольку знали его человеком здоровым, и физически, и психически, не замечали у него никаких отклонений. «Он был честным и принципиальным, мыслил неординарно и всегда говорил правду в лицо, поэтому у него частенько возникали трения с начальством. Вот начальство и написало в затребованной врачами характеристике, что у Aнатола Опря неадекватное поведение. Поломали человеку жизнь», - говорит Виктор Морару из села Тринка, Единец, который работал с А. Опря на одном и том же строительном предприятии.

Николай Петрович, другой бывший его сотрудник, также считает, что Анатола Опря «сделали сумасшедшим» из-за его принципиальности. Он вспоминает случай, когда Анатола оштрафовали на большую сумму за то, что он осмелился исправить проект, сделанный кем-то «спустя рукава». И Георге Нистор, инженер единецкого «Apă-Canal», который знает A. Опря еще со студенческих лет, считает, что его диагноз сфабрикованный. «Он был лучшим студентом нашего выпуска, старостой группы, блестящим инженером», - говорит Г. Нистор... Выписавшись из больницы, A. Опря так и не смог найти себе работу. Ему везде отказывали в трудоустройстве по мотиву, что он… психически больной.

Сейчас ему живется нелегко, перебивается временными заработками, даже пенсию, и ту не может получать. Но больнее всего для Анатола Опря то, что в родном поселке к нему относятся с подозрением, шушукаются за спиной, рассказывают разные небылицы. Примар города Единец Константин Кожокару заявил нам, что хорошо знает Анатола Опрю и очень часто прислушивается к его советам. Так, по его инженерным предложениям сделано немало усовершенствований в городском парке, в детской библиотеке и др. «Я не замечал у Анатола Опря каких-либо психических отклонений, напротив, это человек интеллигентный, с завидным логическим и последовательным мышлением», - говорит Константин Кожокару, который, однако, не принимает его на работу, поскольку он… состоит на учете в психдиспансере.

Жаждет реабилитации

Около 24 лет Анатол Опря настойчиво добивается справедливости, чтобы избавиться от клейма «психически больной». В 1988 обратился к бывшему главному психиатру Республики Молдова Михаилу Хотиняну, но бесполезно. Экс-главный психиатр созвал комиссию, которая состояла в основном из тех же врачей, на которых жаловался Опря. Уже после распада СССР, в 1992 году, Опря объявил голодовку, обосновавшись около памятника Штефану чел Маре в столице. Однако, как он утверждает, полицейские силой увели его «в какую-то кутузку» и там немилосердно избили, затем  отправили в комиссариат полиции сектора Буюкань, откуда его освободили только после вмешательства друзей. Но и после этого он не отказался от своего намерения – продолжал писать жалобы, ходатайства, даже к депутатам за помощью обратился. На один из запросов А. Опря, в конце ’90 годов, пришел ответ за подписью заведующего отделением № 8 Психиатрической больницы Людмилы Куниковской, которая утверждала, что к  A. Опря применили советскую инструкцию (№ 06-14/93, подписанную министром здравоохранения бывшего СССР и утвержденную прокурором СССР примерно в 1970 году).

Речь идет о документе, на основании которого «устанавливали диагноз» и в принудительном порядке помещали в психиатрические больницы неудобных людей, с «опасными» для советского общества политическими убеждениями. В 1991 году, когда Москва публично признала, что в СССР психиатрия использовалась как орудие политического репрессирования, инструкция эта была аннулирована. Но только не в отношении Анатола Опря. С приходом к власти либерально-демократических сил в душе Анатола Опря снова затеплилась надежда. Недавно он направил письмо исполняющему обязанности президента РМ Михаю Гимпу, остальным лидерам АЕИ, а также Генеральной прокуратуре, требуя расследования его дела. Однако, как утверждает г-н Опря, он пока не получил никакого ответа. Но он настроен весьма решительно – намерен обратиться в судебные инстанции, вплоть до Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ).

Признания бывшего врача-психиатра

О применении репрессивной психиатрии и в МССР говорят не только бывшие пациенты. В 1998 году врач-психиатр Алексей Машек выступил в кишиневской прессе с шокирующими разоблачениями, подтвержденными конкретными фактами из своей практики: десятки людей, отправленных на лечение в психиатрические больницы по политическим мотивам, - людей неудобных, писавших жалобы, критиковавших советскую власть, - которых он впоследствии выписывал из больницы как абсолютно здоровых. После этих разоблачений врача попросили уволиться «по собственному желанию» из Республиканской психиатрической клинической больницы (РПКБ). Однако он не отступился - подтверждал свои заявления на различных конференциях, как в Кишиневе, так и за рубежом, солидаризируясь с коллегами из Румынии, России, Франции и др., которые открыто говорили об этом чудовищном явлении в странах бывшего социалистического лагеря. Алексей Машек установил личности и назвал имена десятков людей из Молдовы, пострадавших от репрессивной психиатрии. Он и сейчас продолжает поиски возможных жертв этого явления, хотя, по его признаниям, за давностью лет поиски затрудняются – многие умерли либо действительно были доведены до безумия «лечением» психотропными препаратами.

Машек утверждает, что и в Психиатрической клинической больнице МССР, как и во всем СССР, использовались всевозможные методы пыток, включая инъекции галоперидола, сульфазина и др., в дозах, в несколько раз превышающих положенные нормы. Применяемые без корректоров, то есть без препаратов, ослабляющих негативное воздействие на организм, они причиняют адскую боль и приводят к психическим нарушениям. Машек рассказывает и о методах задержания  политических «пациентов»: ночью, специально отобранными санитарами из числа бывших уголовников. Неудобных людей привозили в психиатрическую лечебницу на машине «скорой помощи», комиссия формально обследовала их и устанавливала один и тот же неизменный диагноз: «вялотекущая шизофрения» или «параноидальный синдром» - как утверждает Машек, диагноз,  изобретенный Московским институтом имени Сербского по заказу коммунистической партии, поскольку в западных странах в номенклатурном перечне психических заболеваний эти состояния не квалифицируются патологиями. «Достаточно было партийному босу или из КГБ позвонить в Психиатрическую больницу, и судьба человека была решена», - говорит Машек. А кадры в области психиатрии продвигались по карьерной лестнице не столько по критерию профессионализма, сколько по степени повиновения «всемогущей» партии, так что многие члены «известной» комиссии очень быстро делали карьеру.

Официально: ни одного «политического» пациента

Мы попытались побеседовать на эту тему с несколькими сотрудниками Республиканской психиатрической клинической больницы. Все как один заявляли, что никогда не лечили здоровых людей. Нынешний главный психиатр Республики Молдова Анатол Наку отказывается комментировать случаи злоупотреблений в психиатрии. Он говорит, что никогда не слышал о принудительной госпитализации здоровых людей. Заместитель директора психиатрической больницы Ион Катринич, проработавший здесь 38 лет, утверждает то же самое. Более того, по его мнению люди, заявляющие о принудительной госпитализации в психиатрическую больницу по политическим причинам, на самом деле страдают психическими заболеваниями, которые проявляются в том, что они считают себя жертвами психиатрии. Сегодня сложно говорить о масштабах репрессивной психиатрии в МССР. Точное число и имена всех людей, прошедших через психиатрические жернова бывшего режима, неизвестно. Некоторые бывшие сотрудники психиатрической больницы утверждают, что причастные к этой постыдной практике позаботились стереть все следы, таким образом, все компроментирующие истории болезни («медицинские дела») были умышленно уничтожены. В ответ на запросы судей и адвокатов по поводу некоторых бывших пациентов учреждение отрицает даже сам факт госпитализации в клинику, дескать, никогда не было таких пациентов. А официальная версия исчезновения больничного архива – уничтожен наводнением. Все же, некоторым жертвам – бывшим преподавателям Кишиневского политехнического института Михаилу Андронику и Василию Мунтяну - удалось десять лет назад добиться реабилитации через суд, и лишь благодаря тому, что нашли свидетелей их принудительного содержания в психиатрической больнице.

Лечимые от антисоветских идей

M. Андроник и В. Мунтяну не боролись против системы, напротив, считали себя преданными коммунистами. А злую шутку с ними сыграла их патриотическая «горячность». Вдохновленные хрущевской оттепелью, начали критиковать некоторые отрицательные явления (некомпетентность руководящих кадров, к примеру). Таким образом, по доносу одного из сослуживцев, В. Мунтяну забрали прямо из дому – за ним приехала на машине скорой помощи бригада врачей и кэгэбэшников. Сделали обыск, но не нашли никаких компроментирующих документов, поэтому не возбудили против него уголовного дела, а отправили в психбольницу на лечение сроком на 75 дней. От пыток чрезмерными дозами психотропных препаратов он так исхудал, что стал похож на заключенного концентрационного лагеря, не мог двигаться, частично потерял зрение. Он вспоминает ответ заведующего отделением на просьбу отпустить его домой: «Я буду лечить тебя от того, что ты не любишь советскую власть». Этот врач и сегодня занимает солидную должность в психиатрической больнице. В. Мунтяну освободили только после того, как он «отказался» от своих идей. Это было единственной возможностью спасения для «политических пациентов», говорит Александр Подрабинек, автор книги «Карательная психиатрия», отмечая: те, кто отказывался признать, что излечился от «своих больных идей», рисковали на долгие годы остаться в больницах-тюрьмах.

И Михаю Андронику попытались сфабриковать дело, обвинив его в том, что он разделяет антисоветские идеи одного коллеги, Александра Шолтояну, процесс которого получил широкую огласку в 70-х годах. Поскольку он отказался дать ложные показания против Шолтояну, М. Андроника стали преследовать на работе, потом заставили подать заявление о выходе из рядов КПСС, а затем уволили из Политехнического института. После этого он смог устроиться на работу только простым рабочим. Андроник считал, что все произошедшее с ним является ошибкой системы, что система нуждается в оздоровлении. Он пишет письмо тогдашнему руководителю Верховного совета с предложением создать оппозиционную коммунистическую партию в целях «братской и честной конкуренции в Советах». В 70-х годах эти слова звучали как богохульство. Именно после этого письма Михая Андроника пригласили в неврологическую клинику -  прямо с работы увезли на машине, а оттуда силой отправили в психиатрическую больницу. Следует заметить, что предварительно заставили его начальника подписать клеветническое письмо, адресованное нескольким инстанциям. Его реабилитировали в 1997 году решением суда столичного сектора Буюкань. Ранее, собирая документы для оформления пенсии, он обратился в Психиатрическую больницу за справкой, подтверждающей его пребывание в этом медучреждении на протяжении четырех месяцев, но администрация РПКБ  ответила, что у них никогда не было такого пациента. Однако на судебном процессе один из врачей, пожилая женщина, признала, что он был ее пациентом.

Случай Георге Давида

Доказательством изуверств бывшего режима является и случай известного диссидента Георге Давида, блестящего инженера, испытавшего все муки Днепропетровской психиатрической тюрьмы (Украина), автора ошеломляющих признаний, опубликованных в журнале «Basarabia» (1990, №8). После возвращения Г. Давида в МССР, врач Алексей Машек установил ему диагноз «абсолютно здоров». Поскольку национальные судебные инстанции отказывались его реабилитировать, то есть, признать жертвой политической психиатрии, Георге Давид обратился в ЕСПЧ, который вынес решение в его пользу. К сожалению, он так и не узнал об этой победе – умер за несколько месяцев до решения ЕСПЧ. Племянница Георге Давида, Анна Глиб, из села Пепень района Сынджерей вспоминает, что ее дядя был истинным патриотом «и ему еще с молодости не давали покоя многие вопросы». Он частенько писал письма в Москву, давал интервью радиостанции «Свободная Европа» и западным газетам, в которых открыто говорил об этническом происхождении бессарабцев, об оккупации Бессарабии Советским Союзом и др. Многие знавшие его и даже дружившие с ним известные личности, среди которых и публицист Николае Негру, говорят, что Г. Давид был в здравом уме. Его объявили психически больным после того как он отправил Михаилу Горбачову письмо, в котором говорил о национальной идентичности и латинской графике, а также критиковал ввод советских войск в Афганистан. Именно этот последний момент ему не смогли простить. Копия письма впоследствии дошла до «Свободной Европы». После этого Давида привезли из Днепропетровска в Психиатрическую больницу в пос. Кодру. Он вышел из клиники только после того, как на одном из национальных собраний Георге Гимпу потребовал его освобождения. После этого Г. Давид сумел сделать два изобретения и преподавал в Техническом университете до конца своей жизни.

В «психушку» за восстребование своего имущества

Другой жертвой бывшего режима, о которой вспоминает врач A. Машек, была Феврония Навранчук, которая, возвратившись из Сибири, осмелилась потребовать от властей вернуть ей конфискованный дом либо предоставить другой, поскольку ей негде было жить. Женщину забрали прямо из расположения райкома партии и увезли в психиатрическую больницу, где она находилась до конца своей жизни. Два года назад, когда я попытался хоть что-то узнать об этой женщине, в справочном бюро РПКБ сказали, что такого человека нет в списках бывших пациентов. A. Машек вспоминает и о Пелагее Смирновой, простой женщине из Стрэшень, которая десять лет провела в психиатрической больнице закрытого типа в Казани (одной из самых известных тюремных психиатрических больниц в СССР) за то, что написала письмо Никите Хрущеву, в котором жаловалась на огромные очереди за хлебом. После выхода из больницы A. Машек установил ей диагноз «здорова», как и многим другим политическим пациентам, попадавшим в его кабинет.

Вниманию комиссии

Как отмечают многие специалисты, в том числе и румынский психиатр Иоан Попа, автор книги «Белая книга румынской психиатрии», явление политической психиатрии нужно расследовать и раскрыть до конца, иначе есть опасность рецидива. В прессе появлялись материалы о случаях применения психиатрии в качестве политического орудия и после падения коммунистического строя. Юристы говорят, что и сегодня встречаются случаи злоупотребления психиатрией, когда диагноз «психически больной» устанавливается некоторым людям в целях их лишения имущества.

Исполняющий обязанности президента РМ Михай Гимпу, к которому обратились с просьбой высказаться по этому вопросу, говорит, что формально жертвы репрессивной психиатрии были реабилитированы Законом о реабилитации жертв политических репрессий, принятым парламентом в 1992 году. Однако M. Гимпу утверждает, что и эта скорбная страница истории будет в центре внимания недавно созданной Комиссии по изучению коммунистического режима, и призывает всех пострадавших обращаться в комиссию. Заместитель председателя комиссии Игорь Кашу отметил в этой связи, что будут исследованы архивы органов безопасности в целях установления, в какой степени психиатрия использовалась как репрессивный метод на территории нашей республики. Историк Анатол Петренку, специалист в области новейшей истории, также утверждает, что психиатрия широко использовалась как карательное, репрессивное орудие в бывшем СССР. Он не сомневается, что в бывшей МССР было то же самое, и считает, что врачи должны признать это и тем самым исправить совершенные ошибки и преступления по отношению к невинным людям. 

Врач-психиатр A. Машек сейчас работает над составлением так называемой «белой книги жертв политической психиатрии», аналогичной опубликованным в других странах бывшего социалистического лагеря, и просит всех пострадавших связаться с ним.  Бывшие политические «пациенты» хотят, чтобы реабилитировали их доброе имя и возместили причиненный материальный ущерб за потерянные годы в психиатрических тюрьмах и за годы, когда из-за позорного клейма не могли устроиться на работу.

Расследование выполнено в рамках Кампании массмедиа за права человека, проводимой Центром журналистских расследований при поддержке Посольства США в Республике Молдова. Ответственность за содержание статьи несет автор.